16 января 2020 года старший следователь следственного отдела по Приокскому району СУСК России по Нижегородской области Зуев А.Р. вынес постановление о привлечении в качестве обвиняемой 26-летней Анастасии Воробьевой – сотрудника почтового отделения. Ей инкриминируется ч.3. ст. 160 УК РФ (хищение, то есть присвоение чужого имущества, вверенного виновному, с использованием своего служебного дела), восемь эпизодов. Материалы данного дела, включая показания обвиняемой, а также комментарии к нему коллег Анастасии, опрошенных «Козой», вскрывают подноготную «Почты России», в отделениях которой сегодня можно купить консервы, гречу и другие продукты, а также страховки, но не дождаться, например, извещения о судебном письме.
Восемь эпизодов – это восемь посылок наложенным платежом, деньги за которые обвиняемая, «реализуя преступный умысел», якобы присвоила, распорядившись ими по своему усмотрению, – всего 23 тыс. 946 руб. Недостача была выявлена ревизионной проверкой 18 сентября 2019 года. И еще до возбуждения уголовного дела, 14 октября, Анастасия Воробьева погасила свой долг перед работодателем, как это предусмотрено трудовым договором. За что же тогда уголовное дело? Это не единственный вопрос, который возникает при знакомстве с фактами.
Как пишет в постановлении лейтенант юстиции Зуев, в ФГУП «Почта России» Анастасия Воробьева начала работать с 30 января 2019 года на должности оператора связи I класса мобильной группы (для замены временно неработающих сотрудников в различных отделениях). Спустя четыре месяца, 31 мая, ее переводят в начальники – она возглавила отделение №144 на Анкудиновском шоссе, приняв на себя полную материальную ответственность.
Из показаний обвиняемой: «Меня ставили временно на две недели, пока начальник Ускова Н.О. была в отпуске, но сразу после отпуска она уволилась. Мне сказали, чтобы я оставалась в этом отделении, пока не найдут человека на должность начальника. При увольнении Усковой Н.О., после проведения ревизионной проверки была выявлена недостача. Какая именно недостача была выявлена, я не знаю. Меня не ставили в известность. Мне дали подписать акт ревизии, когда я работала с клиентами на кассе. Данный акт я не прочитала».
Как заявила Анастасия Воробьева, в отделении №144 по штату положены четыре почтальона, оператор, заместитель начальника и начальник. Фактически работала только она и три почтальона, при этом одна из почтальонов – инвалид по слуху и ей положен сокращенный день. Через месяц один из почтальонов уволился.
О том, в каком положении оказалась Анастасия Воробьева, говорит ее переписка в мессенджере с теми сотрудниками ФГУП, кто отвечает за обеспечение кадрами (копии скриншотов ниже).
.jpg)
.jpg)
Из показаний обвиняемой: «{…} я находилась в отделении почты, работала за кассой с клиентами, поскольку других сотрудников, которые могли бы исполнять обязанности оператора-кассира, в штате не было. Соответственно, стояла огромная очередь, особенно в пик «коммуналки» – с начала и до середины месяца. Поскольку в районе находится только одно почтовое отделение, в день оплачивать коммунальные услуги приходило более 100 человек. Кроме того, в этой же очереди стояли люди, которым нужно было отправить и получить посылки, письма. Писем бывает огромное количество: от одного до 10 штук с одного человека. В день я отправляла около 150 писем. Также мы получали мелкие пакеты, которые приходили с электронных платформ («Алиэкспресс», «Джум» и тому подобных). Их приходило огромное количество, более 1000 штук в день. Также в почтовое отделение поступали посылки. Посылки двух видов: с оплатой и без оплаты {…} помимо этого я следила за сроками товара (газеты, конфеты, консервы, бытовая химия, канцелярия, посылки, которые хранились не более 30 суток) и должна была их возвращать. Также я должна была каждый день сдавать денежные средства в инкассацию, при этом я составляла накладные на денежные средства (в каком количестве я их сдаю). Далее я каждый день в конце рабочего дня подшивала накладные, извещения на письма, мелкие пакеты, посылки, мешки, ценные письма, накладные, которые приходили с почтой. Всего их ежедневно более 100 штук».
Дополнительные проблемы, названные Анастасией: отсутствие обучения и инструктажа; старые компьютеры, которые всегда висли; постоянные сбои программы и плохая интернет-связь.
Из показаний обвиняемой: «Срок выдачи получателю одной посылки с наложенным платежом занимал от 10 до 15 минут. Поскольку я работала одна и народу было много, чтобы успевать, я давала бланк строгой отчетности каждому клиенту, который приходил за посылкой, чтобы он заполнил сам свои паспортные данные. Я брала у них деньги, приделывала скрепкой к бланку, чтобы они не терялись, и стопочкой друг на друга складывала в кассу. Когда посетители почты писали в жалобную книгу свои замечания по работе почты, начальство делало мне выговоры и лишали меня премии. Поэтому я поступала таким образом. В день у меня было по 30-50 таких бланков с деньгами. Когда клиентов не было и у меня появлялось время, я их «проводила». Я не успевала все бланки «проводить» через программу и оставляла на следующий день. В 20:45 мне надо было ставить почту на сигнализацию. Если вовремя я не ставила почту на сигнализацию, приезжала охрана и выгоняла меня, так как открытие и закрытие почты отслеживается на Главпочтамте {…} Из-за большой загруженности бланки с приколотыми денежными средствами я не успевала пересчитывать, а убирала их в сейф. Ключ клала на крышку сейфа, сверху. Бывало, что я приходила на следующий день, до начала рабочего дня и «проводила» данные посылки с наложенным платежом. Провести все посылки было невозможно из-за зависания компьютера. Из-за этого они копились и копились».
Анастасия Воробьева заявила следователю, что о недостаче узнала только после ревизии и что она не присваивала эти деньги. При этом сначала ей насчитали 108 тыс. руб. долга, из которых за посылки только 23 тыс. 946 руб., а остальное – за товар. Он лежал в кладовой и был просрочен. По ее словам, впоследствии, когда она написала заявление в полицию, весь товар нашелся.
В тот же день, когда она оплатила выставленный ей долг, то есть14 октября, ее пригласили в отдел полиции №6, сотрудник которой уже написал от ее имени явку с повинной. Ее напугали, что, если она не подпишет признание в совершении преступления, ее лишат свободы на 5-8 лет, а так она отделается штрафом. При этом, утверждает Анастасия, ей дали подписать пустой бланк.
«Объяснение я не читала. Якунов сказал, что мне надо подписать объяснение, это я и сделала. Я была одна, их было четыре человека, я находилась у них более трех часов, поэтому и подписала», – записал ее показания старший следователь Зуев.
Со слов Анастасии Воробьевой, на сегодняшний день она трудится оператором в почтовом отделении №93, где после ревизии выявлена недостача в размере 4 тыс. руб. И теперь начальник якобы требует эту сумму со всех операторов почты.
Слова обвиняемой можно было бы расценить как попытку уйти от ответственности, ссылаясь невыносимые условия труда. Однако бывший начальник почтового отделения 603093, 19-летняя Анастасия Аблызова оказалась в такой же ситуации. На нее, угрожая уголовным делом, хотели «повесить» около 100 тыс. руб. недостачи. Но она возмутилась – и уволилась.
– Я работала одна. В большом отделении. Была начальником отделения, но мне не давали ни заместителей (их должно быть двое), ни операторов. Я работала по 14 часов без выходных в течение месяца. За одну зарплату, – рассказала она. – Из тринадцати операторов, которые должны были быть у меня по штату, у меня было три. Должно было быть два сортировщика – у меня был один. И то, когда сортировщик ушел в отпуск (а я не могла его не отпустить), мне сортировщика не давали. Я работала за сортировщиков, за замов, за операторов.
– И сколько вы получили?
– Двадцать восемь тысяч.
По словам Анастасии Аблызовой, когда она жаловалась руководству на отсутствие кадров, ей говорили, что это ее проблема и, если ей нужны операторы, она должна искать их сама.
– Большая текучка на почте, потому что не платят, – поясняет она. – Как появились продукты питания, сделали большие планы по продажам. Они почти ни в одном отделении не выполняются. Если не выполняются, то сами операторы, сами начальники это покупают. Люди приходят, смотрят на это месяц – и увольняются. Поэтому я не успевала работу свою делать. Сидела за кассой – пыталась что-то сделать. Сортировщика не было, я возвращала судебные письма (за одно судебное письмо идет штраф 500 рублей, если я не верну его вовремя), а у меня почти все Верхние Печеры – Родионова, Деловая, Усилова, Фруктовая... Это очень большое отделение.
Еще одна сотрудница почтового отделения согласилась прокомментировать ситуацию анонимно – она не сомневается, что за ее откровенностью последуют репрессии от начальства, вплоть до увольнения, но перед пенсией она не хотела бы терять работу, на которой с молодых лет. Она отметила, что еще года три назад такого безобразия на почте не было. Она обращает внимание, что в настоящее время программное обеспечение, которое внедрено на почте, работает некорректно, что тоже влечет недостачи, поскольку возникают ошибки в учете товара. Что касается ситуации с Анастасией Воробьевой, то источник считает, что никакой недостачи не было.
– Клиент приходит с извещением и, получая посылку, должен оплатить ее, включая сумму за перевод. Программа показывает, какую сумму должен заплатить клиент. Но сотрудники почты по невнимательности или неопытности могли отдать посылку, не взяв плату, – предполагает собеседница «Козы». – Да, текучка очень большая. Руководству почты нужны продажи. Они удушили нас своими страховками, товарами. Они дают большие планы по продажам. План не выполняется, поэтому мы сидим без премий. Нам дали оклады, а остальное – «мотивация»: чем больше продашь товара, чем больше продадите страховок, тем выше зарплата. Нам говорят: если не выполнили план, покупайте товар сами и забирайте домой. Невозможно стало работать. Сейчас почтальонов заставляют брать еще на 500 рублей товаров с собой. И пока она разносит корреспонденцию, она должна продать этот товар. Выполнять свою почтовую работу некогда. Если нет операторов, они заставляют выходить почтальонов, чтобы те выдавали посылки и мелкие пакеты. Раньше такого бесчинства не было никогда.
«Козой» будут поставлены вопросы перед «Почтой России». И не только. 29 сентября Анастасия Воробьева обратилась за защитой своих трудовых прав в Государственную инспекцию труда. Однако, утверждает девушка, не получен даже ответ на обращение, не говоря о какой-либо помощи.
Также мы предпримем попытку выяснить в прокуратуре, на каком основании в отношении Анастасии Воробьевой запущена репрессивная машина, – ущерб, как уже было отвечено выше, возмещен. Тема будет продолжена.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+