Экс-следователю Главного следственного управления (ГСУ) ГУ МВД России по Нижегородской области Антону Шарову не удалось обжаловать приговор Нижегородского районного суда, и 29 июня текущего года тот вступил в силу: господин Шаров признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия). Он приговорен к четырем годам лишения свободы условно. Такое наказание он получил за выдачу «обнальщику» Максиму Осокину мешков с деньгами, изъятыми в ходе обысков и признанными вещественным доказательством по уголовному делу о незаконной банковской деятельности (ст. 172 УК РФ), возбужденному в 2012 году. Проблема в том, что по другому уголовному делу эти же деньги фигурируют как взятка, которую Максим Осокин заплатил «неустановленным лицам» ГУ МВД России за прекращение уголовного преследования, и как посредника за это осудили экс-начальника тыла Ихтияра Уразалина.
Напомним, как писал «Коммерсант-Приволжье», в ноябре 2019 года Ихтияр Уразалин лишен свободы на 8,5 лет. Давший на него показания «решальщик» Иосиф Дриц приговорен к семи годам условно. По версии следствия, поддержанного гособвинением и судом, обвиняемые обеспечили передачу взятки в размере 30 млн руб. за переквалификацию уголовного дела со ст.172 УК РФ на ст.171 УК РФ (незаконное предпринимательство) и прекращение уголовного дела вследствие амнистии. В качестве мзды, если верить следствию, пошла большая часть из тех почти 50 млн руб., что были изъяты при обыске в филиале банка «Богородский» и офисе ЧОП «Тигр» Максима Осокина и затем хранились в камере для наркотиков. Вместо денег мешки наполнили силикатными кирпичами и пачками бумаги. Наличных в мешках было только 11,9 млн руб.
«В 2014 году при прекращении по амнистии уголовного дела десяток изъятых инкассаторских мешков следователи под расписку вернули Максиму Осокину, причем он отказался пересчитывать деньги, почти два года хранившиеся в полицейском управлении», – обнародовал «Коммерсант-Приволжье».
Отметим, что господин Осокин на судебном процессе в отношении него (наказания за обналичивание избежать не удалось) подтвердил, что не рассчитывал на возврат всей суммы изъятых средств, но надеялся получить не 11,9 млн руб., а 14 млн руб., в связи с чем на следующий день встречался с Владимиром Воликовым – еще одним посредником, также осужденным в 2019 году за передачу взяток руководству ГСУ в интересах обнальщика. Как передает «Коммерсант-Приволжье», Воликов отшутился, заявив, что 3 млн руб. «на сигареты растащили за долгое хранение».
Однако, как решил Нижегородский районный суд в лице судьи Тимура Хорцева, Антон Шаров, передав мешки с деньгами и кирпичами, нарушил права и законные интересы банка «Богородский», а также причинил существенный вред законным интересам общества и государства, выразившийся в подрыве авторитета правоохранительных органов.
Как следует из приговора, копия которого есть в распоряжении «Козы», экс-следователю ставится в вину, что он, будучи «самостоятельным процессуальным лицом» и «руководствуясь ложно понятыми интересами службы», прекратил уголовное дело и выдал Максиму Осокину деньги в размере 44 млн 829 тыс. 323 руб., из которых 22 млн 363 тыс. 20 руб. принадлежали банку «Богородский».
Антон Шаров пояснял суду, что первое в Нижегородской области уголовное дело о незаконной банковской деятельности досталось ему уже на стадии ознакомления с материалами уголовного дела, а до этого его расследовал более опытный следователь. Написав обвинительное заключение, он направил его в областную прокуратуру на утверждение. Но дело было возвращено на дополнительное расследование с указанием необходимых мероприятий, которые, по мнению господина Шарова, были физически невыполнимы. Спустя некоторое время ему поступили устные приказы сразу от руководителей – первого заместителя начальника ГСУ Альберта Витушкина и начальника следственной части ГСУ Натальи Черепановой – о переквалификации уголовного дела со ст. 172 УК РФ на ст. 171 УК РФ, а затем его прекращении по амнистии и возвращении Максиму Осокину изъятых в ходе следствия денег. Он выполнил приказ, не сомневаясь в его законности и учитывая, что дело находилось на личном контроле у начальника ГСУ Александра Пильганова, начальника полицейского главка Ивана Шаева, а также первого заместителя прокурора Нижегородской области Евгения Денисова.
«Здесь также следует добавить один очень важный момент: а именно, что мешки с деньгами, перед тем, как отнести их в канцелярию, откуда они собственно и выдавались, отнесли в кабинет Витушкина. В его кабинете мешки находились около двух часов, после чего их переместили в канцелярию следственной части, – утверждает Антон Шаров. – Когда я выдавал мешки с деньгами, Осокин не стал пересчитывать деньги, несмотря на то, что ему это предлагалось, он лишь написал расписку и забрал мешки с деньгами. Еще одним важным моментом является то, что мешки с деньгами Осокин и его защитник Зверев грузили в личный автомобиль, который неизвестным способом попал на территорию ГУ МВД России по Нижегородской области без досмотра. Как позже выяснилось, машина попала на охраняемую территорию по распоряжению, подписанному Черепановой».
Антон Шаров подчеркивает, что после прекращения уголовного дела и выдачи денег Максиму Осокину госпожа Черепанова направила дело в прокуратуру Нижегородской области для проверки законности принятого решения, где решение было узаконено.
«В этот момент у меня произошел конфликт с Черепановой, который был связан опять с этим же уголовным делом. Он касался неких расписок и договоров займа на сумму более 100 миллионов рублей, которые были изъяты в ходе следствия по уголовному делу. Черепанова считала, что эти расписки необходимо выдать Осокину. Я же не понимал, как это можно сделать, если в постановлении о прекращении уголовного дела, узаконенном прокуратурой Нижегородской области, указано, что данные расписки должны храниться при материалах уголовного дела», – пояснил господин Шаров.
В результате конфликта с начальницей Антону Шарову пришлось уволиться из органов. По его словам, впоследствии он узнал, что она все же выдала обнальщику расписки.
«А еще позднее – приблизительно в середине 2018 года – я узнал о том, что некий Воликов, занимавший должность начальника СЧ ГСУ ГУ МВД России по Нижегородской области до Витушкина, стал посредником в передаче взятки за выдачу этих расписок и договоров займа Осокину! Что примечательно, получателя взятки так и не удалось установить. Хотя, казалось бы, сложи два и два», – отмечает он.
Антон Шаров рассказал, что о кирпичах и бумаге в мешках с деньгами он узнал примерно в 2016 году от оперативника УФСБ. И был шокирован.
«После этого ко мне неоднократно обращались адвокаты, для того чтобы представлять мои интересы в органах следственного комитета Нижегородской области и прокуратуре. Данные люди не скрывали, что их попросили мои бывшие руководители – Витушкин и Черепанова, – и требовалось это для согласования позиции на стадии следствия. Они также поясняли, что мне не придется платить им вознаграждение за их услуги. Естественно, что я отказался от их услуг, так как не был причастен ни к хищению денег, ни к каким-либо другим преступлениям», – пояснил Антон Шаров.
Экс-следователь добавил, что на стадии предварительного следствия ему стало понятно, что справедливости не добиться.
«В удовлетворении любых моих ходатайств мне отказывалось! В том числе и в вызове и допросе свидетелей, изъятии и приобщении материалов, включении доказательств моей невиновности в обвинительное заключение, включении в список лиц, подлежащих вызову в суд свидетелей защиты и так далее. В ходе следствия мне всячески создавались препятствия к реализации в полной мере права на защиту. На одной из очных ставок мне Витушкин даже угрожал, что в случае, если я буду настаивать на своих показаниях, я сяду в тюрьму (данный эпизод зафиксирован в протоколе по моей инициативе), – утверждает Антон Шаров. – Судебное следствие в отношении меня также велось исключительно с обвинительным уклоном. Я неоднократно заявлял ходатайства о вызове и допросе свидетелей, истребовании материалов надзорного производства по уголовному делу в отношении Осокина, а также приобщении выписок из протокола судебного заседания по уголовному делу в отношении Уразалина. Ни одно из моих ходатайств судья не удовлетворил, при этом каждый раз мотивировка была одна и та же – что эти материалы не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу!»
Таким образом, получается, что по приговору в отношении Уразалина почти 50 млн руб. в мешках не было, а по приговору в отношении Антона Шарова – были.
Следует отметить, что сразу несколько свидетелей защиты Антона Шарова из числа его бывших коллег показали, что следователь по факту не имеет той самостоятельности, которой наделяет его закон, что он зависим от начальства и может принимать решения только по согласованию с начальством, тем более если это касалось прекращения уголовного дела. За неисполнение даже устных распоряжений могли наступить любые негативные последствия – вплоть до увольнения. Но Витушкин и Черепанова заверяли суд, что распоряжений Антону Шарову, за которые его осудили, не давали.
Добавим, что Антон Шаров намерен продолжить обжалование приговора.
Фото: Роман Яровицын / Коммерсантъ.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+