В последнее время какой-то интересный диалог получается у меня с региональным начальством. Когда я что-то пишу о нерадивости наших светских чиновников/духовных сановников в деле сохранения культурного наследия, официальной реакции, как правило, не случается (очевидно, вести публичную дискуссию мешают наличествующие на их светлых головах нимбы и короны). Зато неофициально мне начинают через третьих лиц задавать всякие разные вопросы. Вот давеча прилетело вопрошание откуда-то со стороны министерства строительства Нижегородской области: почему это я так горячо настаиваю на привлечении лиц, виновных в сносе выявленного ОКН – Дома Ассоновой (Грузинская, 31), – к уголовной ответственности? Почему недостаточно административки и «солидного» штрафа? Я немилосерден и кровожаден? Почему бы не оштрафовать Нижегородскую епархию РПЦ, должностные лица которой уничтожили объект, и не дать этим лицам возможность попытаться построить на месте памятника «хороший новодел» (то есть не просто газосиликатную будку, но газосиликатную будку, обшитую дорогой вагонкой), коли уж подлинного памятника не вернешь?
Отвечаю. Ответственность за правонарушение должен нести исключительно правонарушитель, а не третьи лица. Нижегородская епархия РПЦ – это десятки тысяч православных христиан, проживающих на ее канонической территории, включая и меня, грешного. Никакой коммерческой деятельности в соответствии с законом церковью не ведется, доходы епархии складываются из наших пожертвований. Между тем абсолютное большинство православных христиан, клириков и мирян Нижегородской епархии дорожат культурным наследием своих предков и к данному нарушению закона и откровенному греху против Церкви никакого отношения не имеют. Почему я вместе со своими единоверцами должен нести совокупную материальную ответственность за действия кучки не боящихся Бога и не стыдящихся людей церковных бюрократов и их подельников, светских «реставраторов» с растущими не из того места липкими руками – я не понимаю. Какие такие интересы заставляют руководство управления охраны памятников насиловать закон, объявлять уголовное преступление административным проступком и бросать остатки своей репутации на отмывание до бела черного кобеля – тоже.
Я полагаю, что анкетные данные этих лиц и их степень вины в разрушении выявленного ОКН должны установить органы следствия и суд в рамках предварительного расследования и последующего рассмотрения уголовного дела. И наказаны должны быть именно они – показательно, гласно, чтобы всем иным было неповадно.
Ну, а если сейчас переложим бремя наказания на плечи невиновных, да еще позволим нарушителям довести до конца свой преступный умысел, так и будем раз за разом обнаруживать в городе на месте памятников газобетонных уродцев от фирмы «Владимирский Коновал». Кстати, подрядчики, нанятые Дивеевским монастырем и мечтающие снести в заповедном районе церкви Трех Святителей дом № 2 по ул. Славянской, построив на его месте «такой же» «под старину», с оптимизмом присматриваются к успешному опыту коллег-бульдозеристов. И, будьте уверены, если увидят, что те вышли сухими из воды, тоже с удовольствием ударят по рычагам.
Кстати, о штрафах. Приказавшую долго жить на территории Нижегородской области государственную охрану памятников этими суммами точно не воскресишь. А вот уголовный процесс позволяет взыскать с виновных в порядке гражданского иска стоимость восстановительных работ и воссоздать за счет этих средств объект в подлинных материалах силами лучших российских реставраторов. Вот это был бы действительно неоценимый подарок к 800-летнему юбилею нашего города.
В общем, руки прочь от Нижегородской епархии! Вандалов в рясах, пиджаках и спецовках – под суд! Уголовный.
Напомним, реставраторы снесли выявленный ОКН в Нижнем Новгороде, переданный епархии. Полиция отказалась от их уголовного преследования.
Источник фото: «Коммерсант-Нижний Новгород» / Роман Яровицын.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+