Десять лет назад на новогоднем корпоративе нам вдруг объявили: журнал закрывается, всем спасибо, все свободны. Глянец владелица, молодая девушка, получила в подарок от папы-большого областного чиновника. Когда наигралась в издателя, бросила. Редакция в полном составе неожиданно для себя оказалась на улице.
У мужа примерно в то же время бухгалтер свела цифры его бизнеса и пришла к неутешительному выводу: кризис все же долбанул серьёзно, прибыль упала в разы, дальше будет только хуже.
Я хорошо помню, как стояла на кухне нашей квартиры в Нижнем Новгороде и смотрела в окно – облезлая пятиэтажка напротив, внизу разбитый асфальт и месиво грязного снега, ржавая детская горка и куча спиленных ещё осенью веток. Впереди неделя праздников, когда выйти в городе некуда. Ну, то есть можно, конечно, погулять по пешеходной Покровке. Туда-сюда. И все. Альтернативы нет.
В этом городе можно только стареть, доживать. Ничего нового уже не будет, все по накатанной. Мне было 33 года, и я почти смирилась с этой мыслью. Любимый Нижний в то время был в депрессии, ветшал, разваливался, умирал. И тянул за собой.
– А поехали жить в Москву? – вдруг в невыносимой тоске сказала я мужу.
– Поехали, – спокойно и почти без паузы, словно продолжая давно начатый долгий разговор, ответил он.
Я тут же испугалась, отступила, дала себе возможность соскочить, ничего не менять, ничего не делать. Сказала, что если найду прямо сейчас, до вечера, квартиру в аренду в Москве, то поедем. Условие было невыполнимое, мы оба это понимали.
Я написала в Facebook. Через полчаса появился один комментарий. Знакомый написал, что как раз выезжает из «двушки» рядом с метро «Отрадное». Судьба решила посмеяться и посмотреть, как я буду отвечать за свои неосторожные слова и спонтанные желания.
Странно, но мы больше с мужем ничего не обсуждали, никаких планов не строили, вообще разговоров не было. Просто через неделю с двумя чемоданами мы вдвоем сели в поезд и через четыре часа вышли в Москве. Помню первое ощущение от съемной квартиры: редкий дубак, очень холодно, январь выдался ветреным, на улице стояли зверские морозы. Поздним вечером мы метались по незнакомому району и искали, где купить хоть какие-нибудь одеяла. А потом сидели в промерзшей квартире и не могли согреться. Что, впрочем, совсем не отрезвляло нашего пьяного счастья от головокружительного ощущения «да, мы сделали это!».
Через пять дней Саша вернулся в Нижний, чтобы перевезти детей, кота и хоть какие-то вещи. Машину забил так, что она ползла на брюхе. Я же в этот день пошла в ближайший детсад пристраивать трёхлетнего Темку.
Привыкла, что в Нижнем любые вопросы решались на раз-два: в городе знали меня, потому что я многие годы работала на телевидении, моих родителей, друзья друзей всегда помогали, все двери открывались просто. Леську, например, в элитный садик когда-то по моей просьбе пристраивали два больших человека – Борис Немцов позвонил заведующей, а Сергей Кириенко от руки написал записку, с которой я к ней и явилась... Москва меня оголила: были родственники, приятели, но не было нужных связей.
«Здравствуйте, мы из Нижнего переехали, мне бы ребёнка к вам отдать. Завтра», – сообщила я, радостно улыбаясь, заведующей московского садика. Изумлению её не было предела. Таких наивных провинциалов она еще не видела. Оказалось, в столице очереди на пять лет и «нет, никак невозможно». Я успела испугаться – это означало, что все пропало, если ребёнок не пойдёт в садик, дорога нам только одна – домой.
Но судьба опять усмехнулась: тебе точно надо? И через пять минут чудом нашлось место – без взятки, уговоров, просто так, ни за что. Даже тортик с меня не взяли: «Что вы, нам нельзя подарки».
Ещё через пару дней Олеся пошла в хорошую школу, а я вышла на работу – зачем-то не по профессии, в пиар вместо журналистики, почему-то на зарплату, которой впритык хватило бы только на аренду. Саша рассылал веером резюме, но работу найти никак не мог. После 12 лет успешного управления собственным бизнесом в наем его брать не хотели.
Два месяца жизни на взводе. В страхе, в отчаянии. Ночами я гоняла тревожные мысли и донимала мужа одним и тем же вопросом: «Скажи, мы точно справимся, мы же не вернёмся в Нижний, нет?» Он гладил меня по голове: «Обещаю, не вернёмся, спи».
Через два месяца после переезда я сменила работу и вышла на хорошую зарплату в журнал «Стархит» к Андрею Малахову, через неделю после меня предложили должность мужу. В мае мы купили детям щенка. И именно в этот день я отпустила самый главный страх и выдохнула: все, никуда мы не вернёмся.
Сегодня я опять стою у окна. В кухне своей московской квартиры, которую мы купили год назад. Город я давно обжила, теперь обживаю дом. У нас были чудесные 10 лет, не без сложностей, но мы полностью изменили жизнь наших детей. И свою, конечно. И мне кажется, что у меня ещё много всего впереди, и я чувствую себя молодой и сильной. И передаю себе той, что на фотографии 10 лет назад отмечает Новый год, той, что на распутье, большой привет. Все будет хорошо, не бойся!
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+